Космизм в теории общества: социальная концепция К.Э. Циолковского

Корпус сочинений К.Э. Циолковского по общественному строительству охватывает бо­лее шестидесяти наименований. Это законченные статьи, заметки, обзоры и аннотации цик­лов статей, а также конспекты и планы. Социологическая проблематика разрабатывалась мыслителем в течение почти двадцати лет, и приступил он к ней значительно позже, чем к трудам в области биологии, физики, техники, философии, религии. Сам Циолковский считал началом работы в этом направлении статью 1916 г. «Горе и гений». Действительно, именно 1916 год стал той точкой отсчета, от которой пошло в его творчестве интенсивное исследо­вание широкого спектра вопросов общественного устройства.

Только в 1917-1918 гг. были написаны статьи «Идеальный строй жизни», «Обществен­ный строй», «Устройство людей на Земле», «Какой тип школы желателен?», «Свобода воли», «Миражи будущего общественного устройства», «Гений среди людей». Кроме того, были написаны обзор статей по социологии, хронологический порядок социальных сочине­ний, предисловие к социологии и аннотация к циклу статей «Мысли о лучшем общественном устройстве человечества». В цикл вошел ряд названных работ.

Нельзя не сопоставить подобную творческую активность с революционными событи­ями, которые происходили в эти годы в России. Правда, ни в одной из работ Циолковский не анализировал конкретные события того времени во всей их полноте, однако иногда ука­зывал на прямую связь своих надежд по переустройству общества с тем духом революци­онных перемен, который демонстрировала Россия в первые годы Советской власти. Именно в 1917-1918 гг. он писал: «Пока ССОР может кое-что осуществить. Надо бы начать со школы. Или еще вернее с жизни, похожей на школу. Найти наиболее восприимчивых учени­ков всякого возраста, хоть от 10 до 100 лет — искренних, стремящихся к доброму. Можно применить наглядный метод: учитель и ученики образуют коммуну, сельское общество и теорию применяют к делу. Потом, когда наберется достаточно сельских обществ, устраи­вают волостное общество и т.д. Сотню, другую можно обучить в несколько месяцев. Ну, по­ложим, в 2 месяца. Их послать в провинцию делать то же. Через 4 месяца получится 10000 понимающих, через 6 месяцев — миллион, через 8 месяцев — 100 миллионов. Все воз­можно, если добровольно и искренно ведется учение. Каждый ученик (и в то же время учи­тель), чтобы не сбиться с истины и не уклоняться в сторону, может для своего руководства получить книгу с подробным изложением примерного общественного устройства» (Циолков­ский 2006, с. 144). Тогда ученому представлялось, во-первых, что Россия стоит в авангарде общественных перемен, значимых для всего мира; во-вторых, что усвоение правил более совершенного общежития автоматически изменит сознание масс, и это приведет к глубоким социальным переменам.

О разнообразии затронутых Циолковским вопросов говорят и статьи, написанные в по­следующие годы: «Мысль и изобретение» (1919), «Общественные установления, их преимущества и недостатки» (1919), «Система знаний (хлеб, жилища, одежда)» (1920), «Начало организации общества» (1920), «Непротивление» (1920), «Ступени человечества и преобразование Земли» (1921), «Судьба мыслителей» (1923), «Горе человечества» (1927), «Двигатели прогресса» (1927), «Общественная организация человечества» (1928), «Жизнь человечества» (1930-1931), «Право на землю» (1930), «Зачем работать» (1930), «Социалистическое строительство» (1932), «Права и обязанности человека» (1933), «Разговор (диалог) о праве на землю» (1933), «Демократия и иерархия» (1934), «Оценка людей» (1934), «Какое правитель­ство я считаю лучшим» (1934), «Свет и тени» (1934), «Непротивление или борьба» (1935).

Вопросы, которые Циолковский ставил перед самим собой и читателями, не устаревают и сегодня. Является ли социум феноменом онтологического порядка? Есть ли будущее у зем­ного человечества и почему оно неразрывно связано с космосом? Что считать негативными явлениями в устройстве общества и как перейти к лучшей жизни? Какими способами возможно достигнуть социальной солидарности? Является ли человеческое братство самоочевидной фундаментальной истиной? Каковы социальные меры по совершенствованию человека? Как возможна гармония между общественным целым и человеческой личностью?

Отметим собственно космистские черты социальной доктрины Циолковского.

Социальное имеет космический масштаб и онтологический статус. Общество стано­вится неотъемлемой частью космоса. Развиваясь от планетарной к космической стадии, оно изменяет качество самого космического пространства, наполняет его высшими формами жизни, изменяет физическое лицо космоса. Момент, с которого начинается активное засе­ление космоса развитыми человеческими расами, Циолковский считал высшей стадией раз­вития самого универсума.

Со временем общество становится когерентным космосу, обретает его фундаменталь­ные свойства: бессмертие (самообновляемость); бесконечность расселения в простран­стве; творческий потенциал, сопоставимый с физическими силами космоса (создание эфир­ных поселений и пр.).

Постулируется прогрессивный эволюционизм в развитии общества, прямолинейное движение от низшего к высшему, от несовершенного к совершенному. Эта парадигма харак­терна и для других крупнейших представителей русского космизма: А.В. Сухово-Кобылина, Н.Ф. Федорова, В.С. Соловьева, В.И. Вернадского, В.Н. Муравьева, Н.Г. Холодного и дру­гих. Важная черта социального в учениях космистов — стадиальность. Обычно авторы вы­деляют две — четыре стадии социальной эволюции.

Одним из аспектов эволюционизма является отрицание насильственных мер по изменению политического строя; искоренение неоправданного социального насилия и насильственных мер разрешения международных и внутренних конфликтов (войн).

Утверждается наличие непосредственной связи социального и индивидуального: сово­купность свойств человека диктует качество социальных институтов и, в конечном итоге, — доминанты социального развития, наличие социальных идеалов, качество социальной жизни. В свою очередь качество социального, имеющего космические черты и космические масштабы, непосредственно сказывается на развитии каждого человека.

Рассмотрим некоторые из этих позиций более детально.

Стадиальность. Согласно представлениям Циолковского, несовершенство общества выступает как непроявленность потенциальных возможностей его развития. Став на пози­цию философа, можно назвать современное ему общество протообществом, в котором еще не раскрылись его фундаментальные свойства. Общество обеспечивает выживание и вос­произведение, но не высокое качество гармонично организованной жизни. Его характери­стики: слабая материально-техническая база; незначительная вовлеченность энергетиче­ских ресурсов планеты в хозяйственный оборот; низкая эффективность труда и обществен­ного производства.

Природный мир в значительной степени выступает как враждебный, таящий опасно­сти, в том числе опасность финализма для человечества в целом. В сфере творчества это низкая творческая активность: в обществе мало гениев, пророков, и судьба их нелегка. Не сформирована важнейшая доминанта общественного развития — всеобщая потребность в единении. Преобладают центробежные тенденции в отношениях между людьми, стратами, государствами, регионами, культурами. Не сформированы истинные мотивы обществен­ного поведения. Циолковский считал, что человек есть настолько слабо социально органи­зованное существо, что в этом качестве уступает даже муравьям и пчелам.

Социокультурная парадигма общества низка, массы невежественны. Определяющую роль играют ценности, которые ученый считал иллюзорными: частная собственность, власть, символика богатства. Источником власти являются авторитет, традиция, политика, насилие. Бюрократия и номенклатура выступают в качестве основного театра социальных ролей. Именно неразвитости духовной культуры соответствует низкий уровень материальной базы общества. Сложившаяся дисгармония между планетой как единым природным пространством человеческого бытия и государственной раздробленностью воспроизводится из поколения в поколение. Человечество не является единым субъектом социального действия.

В результате социальность выступает как внешний фактор по отношению к отдельным людям, в том числе и как фактор принуждения. Важнейшие социальные процессы как про­цессы надындивидуального характера представляются людям непознаваемыми и враждеб­ными. Противоречие между конструктивно-созидательной и деструктивной тенденциями общественного развития воспринимается как хаос. В реестре деструктивного — войны и дру­гие виды насилия, социальная поляризация, неравномерность развития стран и регионов. Нет единства общественных идеалов и общепризнанных ценностей. Проявляет себя иррациональное начало человеческой природы — страсти, отсутствие философского и научного знания человека о себе самом.

В целом земная цивилизация должна пройти два этапа развития в масштабах планеты. На первом параллельно существуют частично враждебные общественные структуры раз­ных уровней (государство, нация, этнос). На втором достигается общность, солидарность в масштабах всей планеты. Далее последует выход в космос, в пределы Солнечной системы. Но в социальном плане это «космическое» общество не будет коренным образом отли­чаться от объединенного универсальными идеалами земного человечества.

Общение с братьями по разуму выведет на третий этап развития. При этом этико-рационалистическая космическая философия выступит основной стратегией социального действия. Она послужит методологическим инструментом для перехода с первого этапа на второй, для дальнейшего продвижения на третий этап, связанный со становлением целостно­сти развитых космических рас. Таким образом, задачами общественного развития высту­пают у Циолковского преодоление социальной конфликтности, реализация идеала всеоб­щей коллективности, утверждение принципа ненасилия как универсального способа разре­шения конфликтов.

В результате целенаправленных действий изменится к лучшему психологический мир человека, страдания и вражда уступят место оптимизму и коллективности. Нравственные за­коны космоса станут движущей силой истории. С помощью рада социальных институтов че­ловек внедрит принцип саморегуляции в области собственной биологии, физиологии, гене­тики. Социальное существование не будет более входить в противоречие с индивидуальными потребностями человека. Глубоко индивидуальное мироощущение и социальное действие станут едины. Ускорятся процессы продвижения вперед, разовьется высокая социальная мо­бильность, одним из следствий которой станет расселение в космических просторах.

Третий этап социального бытия раскроет онтологический уровень социального суще­ствования, утвердит торжество совершенной социальной жизни как жизни космической. Со­гласно мысли Циолковского, изолированного существования каких-либо цивилизаций в кос­мосе не может быть, нет места отдельным цивилизациям как существующим не зависимо от потока вселенской жизни. Если подобные очаги возникают, то становятся обреченными на инволюцию. Столбовой дорогой является сближение земного человечества со все более высшими расами, совершенству которых нет предела. Степени социального совершенства представляют собой такую же бесконечную открытую иерархию, как степени человеческого знания и масштабы преобразовательной деятельности.

Социокультурное пространство достигнет космического масштаба, соответственно че­ловек разовьет космические масштабы деятельности — материально-технической, интел­лектуальной, культурной. Космические размеры общественного богатства, необремени­тельный творческий труд, комфорт и безопасность станут мерой достоинства человека. Ин­дивидуум обретет чувство социальной защищенности, экономического благополучия, без­опасности. Основной нравственной характеристикой станет космический масштаб ответ­ственности за жизнь и счастье других, постепенно исчезнет дихотомия «я» и «другой». Сов­падут идеалы индивидуальной нравственности и социальной этики, золотое правило нрав­ственности станет жизненной нормой.

Эволюционизм. Модель общества Циолковского кардинально отличалась от того об­щества, в котором он жил, однако его философия никому и ничему не объявляла войны — ни несовершенным людям, ни институту частной собственности, ни государству, контуры которого не просматриваются в перспективе космического развития социума.

Ученый считал, что отрицать социальные революции невозможно хотя бы потому, что они есть. Но революционное безумие порождается слабостью и невежеством. «Энергии сколько угодно! Истребление ближних, с целью освободить себе место на пиру природы, без­рассудно» (Циолковский 2001, с. 92). Отрицается социальная конфликтность, политическое, экономическое, физическое, культурное насилие. Насилие человека над человеком Циолков­ский расценивал как самосуд. Насилие на макроуровне — война или революция — возникает в результате иллюзии нехватки материальных ресурсов. Однако и насильственное насажде­ние добра было бы величайшим безумием. «Все существующие законы будут соблюдаться до изменения их законодательным порядком. Короче: отсутствие всякого насилия (ни над людьми, ни над государствами)» (Циолковский. Основы объединения человечества, л. 3).

Итак, Циолковский предлагал не прерывать линейного хода истории, хотя переход к обществу нового типа должен быть величайшим цивилизационным сдвигом. Подобный сдвиг затронет основы социальной психологии, принципы самоорганизации общества снизу, повлечет реструктуризацию основных сфер человеческой деятельности, новую организа­цию экономики, техники, промышленности, системы обучения. Пожалуй, наиболее практич­ной идеей является принцип параллельного существования старого и нового общества. Только таким образом и может быть реализован эволюционный, а не революционный ход социальной истории. Большинство людей живет по-старому. Новаторы начинают соби­раться в небольшие коммуны по личным склонностям и интересам. Коммуны возникают, распадаются, снова возникают, достигая устойчивого развития. На каком-то этапе люди смо­гут выбирать между традиционным и новаторским обществом. Циолковский указывал даже, что многие захотят, но в силу укоренившихся негативных привычек, дурных свойств натуры не смогут войти в новые коммуны. Новая коммунальная жизнь поможет стереть устоявши­еся социокультурные перегородки, постепенно устранить имущественные и профессио­нальные барьеры. Очаги нового превратятся в постоянно расширяющуюся социокультур­ную реальность, поглощающую старое общество естественным путем, — люди будут стре­миться туда, где лучше. Он предлагал социальное экспериментирование — опыты необхо­димо производить снова и снова. Его коммуны и выглядят экспериментом, в котором каж­дому предоставляется возможность пробовать любые социальные роли. Вообще говоря, эвристические возможности принципа социальной игры не изучены и не востребованы в нашем перегруженном материальными проблемами, сложном и опасном мире.

Одним из аспектов эволюционного принципа является искоренение насилия. Циолков­ский предложил целый комплекс мер по избавлению от насилия, формами которого считал личный самосуд, экономическое и политическое давление, войну. Преодолевая заповедь Моисея «око за око, зуб за зуб», он опирался на заповедь Христа «не убий». Считал, что ее необходимо исполнять буквально, т. е. безусловно и навсегда отменить смертную казнь. Та­кова духовная основа административно-правовых действий в обществе будущего.

Вторым шагом, уничтожающим материальную базу вооруженной конфликтности, мыс­литель считал прекращение производства оружия. Во всяком случае, он утверждал, что про­изводство оружия строго карается законом, естественным следствием чего станет прекра­щение вооруженных конфликтов и войн как средства разрешения противоречивых между­народных отношений. Вся история человечества есть история войн. Война как метод дости­жения определенных политических целей не осуждена и не искоренена до сих пор. Она при­знается необходимостью, то есть легитимизируется. Государствами, декларирующими са­мые мирные цели, производится и продается оружие, т. е. ведется практическая подготовка к войне. Выдвигаемое Циолковским требование мирного разрешения конфликтов любого масштаба расшатывает, казалось бы, коренное свойство социума — воспроизводить ситу­ации, в которых применение оружия представляется необходимым, оправдывается и освя­щается. Философ прекрасно понимал, что невозможно изъять из социального бытия это яв­ление, не предоставив обществу взамен иной способ разрешения конфликтов.

Так возникает третья позиция: необходимость третейского суда, высшей инстанции по от­ношению к конфликтующим социальным структурам любого масштаба — индивидуумам, кол­лективам, регионам, государствам, планетам. Борьба лиц и обществ судится и подавляется особой организацией людей, и этот центр — земной или космический — всегда есть высший центр по отношению к двум конфликтующим сторонам. Согласно логике Циолковского, в насто­ящее время на нашей планете должна существовать международная или всемирная организа­ция, уполномоченная всеми странами к подобным действиям. Так в который раз ученый отверг принцип естественного отбора, провозглашенный дарвинизмом, постарался изгнать его не только из биологии, но и из общественных отношений, на что указал прямо: «Производство всяких орудий истребления человечества строго карается законом» (Циолковский 2006, с. 15).

Итак, принципы, вытекающие из предложенных мыслителем мер, сводятся к следую­щему. Нормой жизни должно стать искоренение насилия, особенно смертной казни. Обосновы­вая право на личное существование, на неприкосновенность человеческой жизни, Циолковский считал смертную казнь местью, удовлетворением отрицательных человеческих эмоций. «Уничтожив казнь, выбросив ее совершенно из обихода наказаний, мы успокоим тем все человечество. Оно вздохнет тогда свободно за себя, за близких и за преступников. Разве казнь совершается только за убийство? Так называемые политические преступления, несогласие мыслей человека с мыслями правящих, разность убеждений, борьба партий, в сущности неправых с обеих сторон, не вызывает ли в смутное время бездну смертных казней. Уверены ли вы в том, что не попадете в эту сутолоку и не будете лишены жизни за инакомыслие? Не казнили ли даже праведников, героев, благодетелей человечества, гениев, спасителей, изобретателей, людей науки! А если так, то казни совсем не должно быть» (Циолковский 2006, с. 13).

Циолковский настаивал на неадекватном ответе на самые тяжкие преступления. Это изоляция преступных элементов с обеспечением им достойного образа жизни. Преступнику надо дать шанс измениться, переродиться, стать полезным для общества человеком. Надо оставить надежду самому ужасному разбойнику. Мало того, философ подчеркивал, что, если нет надежды на исправление, то и наказание является излишним. Оно снова и снова превращается в месть, удовлетворяющую самые дикие инстинкты человека. За этими аргу­ментами разума стоит нечто более глубокое, не выраженное словами. Это милосердие че­ловека как духовного существа, которое, вопреки любым аргументам разума или в согласии с ними, просто не может убивать.

Отрицание международных вооруженных конфликтов; избрание третейского судьи, в роли которого выступает мудрость надгосударственного или космического разума — вот те необходимые шаги, которые приведут к кардинальному оздоровлению общества. «Союз лю­дей всего земного шара должен восстать и против всякого человека или народа, затеявшего войну или отвечающего на войну войною. Пускай ни один народ не отвечает на войну тем же. В противном случае всеобщий союз подавит своей силой преступный народ. Сначала усмиряется народ, затеявший бойню, а затем и ответивший на нее. Но уже одно подавление первого должно, естественно, остановить другой народ. Союз не убивает народы, как и вся­кого преступника, а изолирует, ограничивая его права на размножение. Это право на жизнь всячески должно поддерживаться каждым и всеми» (Циолковский 2006, с. 213).

По существу, Циолковский абсолютизирует заповедь «не убий». Он был глубоко убеж­ден, что нравственное начало человека противоречит любому убийству — не только чело­века, но и животного, и в отдаленной перспективе — растения. «В самом деле, беспрерыв­ное и жестокое убийство миллионов высших животных ради их мяса не может вечно про­должаться. Это унижение для человечества» (Циолковский 2006, с. 28). Концепция «живот­ного космоса» была направлена в том числе и против зависимости физиологии человека не только от мяса животных, но и от растений.

Так предельное основание принципа «не убий» в представлении Циолковского явля­ется исключительно нравственным, т. е. глубоко религиозным. Этот принцип обоснован не физиологическим, экологическим или экономическим образом, хотя все эти аргументы присутствуют в размышлениях ученого. Он предположил развитие таких свойств, которые сделают человека автотрофным, не зависимым от любых источников питания, а общество, в свою очередь, не зависимым от любых степеней ограничения природных ресурсов. Так на первое место выступает потребность нравственная, это чувствительность человека к страданиям живого существа, предназначенного быть поданным на чей-то стол, и ответственность за гармонию мира во всей совокупности его живых форм.

Государственность. Новое государство Циолковского представляет собой сочета­ние демократии и иерархии, большого количества самоуправляющихся общин и соподчине­ния этих общин, организованных в более крупные образования. «Сущность предлагаемого преобразования общества состоит в том, чтобы установить демократическую республику вроде американской, существующей в Соединенных Штатах Америки и доступной людям и сейчас по их свойствам. Но это в низах. Одновременно из них выделяются общества все более и более близкие к коммунизму. Низшие же общества понемногу, может быть в тече­ние столетий, переходят к другому строю, коммунистическому, введенному сознательно и добровольно» (Циолковский 1998, с. 19).

Кроме того, государство имеет значительно большие масштабы, чем это является в настоящее время, единое государство должно охватить все человечество: «...важна и мно­гочисленность общества. Предел его — союз всего человечества. Тогда не с кем будет и бороться, т. е. уничтожать бесплодно свои силы. Итак, идеал общественного устройства есть союз из всех людей земного шара» (Циолковский 2006, с. 62).

Союз самоуправляющихся общин выступает как форма организованной солидарности людей. При внешней четко организованной иерархической структуре здесь реализуется принцип самоуправления масс, основанный на двух факторах. Первым является готовность широких слоев общества к выдвижению наверх «правильных» людей, т. е. сформированность социальных идеалов, целей и задач. Второй предстает как наличие мобильного меха­низма обратной связи. Это такая организация выборной системы, при которой не оправдав­шие доверия будут быстро замещены новыми людьми.

В основе принципа самоуправления лежит мобильность, подвижность управленческих структур, которые быстро трансформируются до тех пор, пока не будут удовлетворять об­щество. Высокая степень социальной мобильности задает и высокие степени свободы. Число первоначальных общин на 100-200 человек составляет десятки тысяч, они быстро трансформируются, появляются и исчезают по мере обретения нового опыта. Каждый че­ловек имеет возможность выбирать из многих вариантов приемлемое, развивающееся, пер­спективное. В государстве Циолковского отпадают внешнеполитические, как соревнова­тельные, так и «устрашительные», функции за неимением ничего внешнего. Военный аппа­рат государства исчезает, феномен войны изгоняется из общества. Таким образом, идеаль­ное государство Циолковского выполняет следующие задачи:

Обеспечивает расширение материальной базы общества, направляет человече­ские силы на освоение новых энергетических ресурсов, площадей.

Проводит демографическую политику, способствующую расширенному воспроиз­водству населения.

Обеспечивает условия для развития науки, техники, внедрения нового в обучение, образование, производство.

Обеспечивает информационную базу общества.

Обеспечивает высокую вертикальную и горизонтальную социальную мобильность в целях достижения оптимальной динамики функционирования общества.

Ученый был глубоко убежден: «Человечество только тогда успокоится, когда каждый будет выбирать своих правителей. Отбор не будет совершенен, но все же он даст сравни­тельно высшую среду — отборное общество» (Циолковский 2006, с. 201). «Всеобщее удо­влетворение и спокойствие наступит тогда, когда всякий человек будет привлечен к созда­нию законов и к управлению, когда весь народ будет источником своей организации» (Циол­ковский 2006, с. 99). Какие же меры должны быть осуществлены для реализации столь де­мократичной программы?

Непрямое, многоступенчатое избирательное право. «Прямое избирательное право для собрания, превышающего несколько тысяч человек, вредно» (Циолковский 2006, с. 64). Циолковский многократно подчеркивал, что прямые выборы невозможны, не может каждый человек выбирать из миллионов, избиратели не знают кандидатов, о которых пишут газеты и которых, говоря современным языком, рекламируют СМИ. Добавим, что мы в нашей современной российской ситуации избираем — или не избираем, если игнорируем конкретные выборы — практически назначенных сверху лиц. Этот вывод сделает каждый, кто соотнесет количество населения страны с количеством персоналий, внесенных в списки для голосования.

Рецепт Циолковского заключается в том, чтобы избирать тех, кого ты непосредственно знаешь, для управления на микроуровне: в домах, во дворах, трудовых коллективах, рабо­чих поселках. Избранное общество, представляющее собой административное начало для первичной общины, автоматически будет невелико. Люди, хорошо узнав друг друга и про­работав совместно некоторое время, снова выберут из своих рядов администрацию второго уровня, и так до бесконечности. Так складывается иерархия обществ, соседние уровни ко­торого непосредственно связаны друг с другом — избранные проводят половину рабочего времени в избравшей их общине, половину — в обществе следующего разряда.

Подобная иерархическая система позволяет всем соседним уровням власти тесно соприкасаться, знать друг друга лично, то есть хорошо знать руководящие и нравственные качества людей. Это вертикальная властная система со строгим соблюдением введенных самим обществом законов, однако в ней нет разрывов постепенности. Все уровни власти непосредственно вырастают один из другого, непосредственно соприкасаются. Они свя­заны полным контролем «микро-населения» как за властными, так и за исполнительными структурами, ведь эти структуры функционируют непосредственно в рядах избирателей.

Демократизм обеспечивается высокой степенью вертикальной административной мо­бильности, порядок — строгим соблюдением законов. По существу, законодательные огра­ничения микро-общество накладывает на себя само. В таком случае логичным будет их со­блюдение до легитимного изменения законодательства. И снова высшим критерием явля­ется критерий практики — законодательство изменяют по мере общественной потребности.

«Все человечество делится на общественные группы, примерно по тысяче членов в каждой. Каждая группа выделяет лучших людей, которые часть времени отдают управлению группой, а часть посвящают взаимному сближению и изучению.

Для этого избранные также делятся на малые общества и выделяют путем выбора из себя все лучшее. Это выделенное опять половину времени посвящает заботам управления в обществах второго порядка, а половину — на взаимное сближение, для чего также делится на ячейки третьего порядка с такою же функциею. В конце концов выделяется высший совет, который и объединяет все человечество.

Цель такого устройства — извлечь наиболее целесообразным способом самых доро­гих для человечества людей и объединить ими мир» (Циолковский 206, с. 104).

«23 села составляют волостную землю. Приблизительно в ее центре помещается во­лостное общежитие, наполненное избранными обоего пола, депутатами от сел. Примерно че­рез месяц они возвращаются в села своей волости для исправления общественных должно­стей, а исправлявшие их уходят в волостное общежитие. Так чередуются депутаты: то в роли избранных руководителей, то в роли равноправных членов» (Циолковский 2006, с. 107).

Высокая степень вертикальной мобильности. Она обеспечивается критерием прак­тики и благоразумием. Срок пребывания на руководящих постах может быть кратчайшим, если микронаселению данной общины не понравится стиль и результаты правления. Циол­ковский настаивал на праве менять всякого избранного в любое время по желанию избрав­шего коллектива, а также и в определенные законом сроки.

Подчинение закону. Порядок общественного устройства обеспечивается обязатель­ным соблюдением принятых законов, даже если они не совсем устраивают общество. Доб­ровольное соблюдение законодательства дисциплинирует, создает ту степень коллектив­ности, на которой базируется социальное общежитие. Этот принцип введен Циолковским как способ самоограничения негативных свойств человека. Даже в случае несовершенства законов установленный порядок не приведет, например, к развитию тоталитарных тенден­ций, так как само законодательство может мобильно изменяться вместе с отзывом правите­лей, не оправдавших доверия общества. И главное — фундаментальным основанием зако­нодательства в конечном итоге должна стать нравственность. Нравственные посылки, нрав­ственные заповеди — вот высочайшее мировое законодательство. По этому поводу фило­соф писал: «Уже были попытки выработать эти законы. Таковы десять заповедей Моисея, учение Галилейского мученика, Римское право, законы Соломона, Магомета, Конфуция, Русская Правда и т.д.» (Циолковский 2006, с. 69).

Ужесточение законов, прямо пропорциональное разряду общества. Ученый пре­красно понимал, что люди различаются по нравственным качествам, душевным и физиче­ским силам, возможностям, способностям. Люди попроще создают первичные коммуны с их простым образом жизни и начальными школами. Однако они выделяют из своей среды наиболее талантливых и энергичных, которые образуют общество второго разряда. Далее это иерархически-демократическое социальное строительство продолжается до бесконеч­ности с учетом слияния земного человечества с космическим сообществом, однако он счи­тал, что на Земле практически будет функционировать 5-6 разрядов. Начальное общество первого разряда не очень сознательно, оно и будет создавать для себя подходящее зако­нодательство. С ростом разрядности растет сознательность членов коммун, их знания, от­ветственность за социальное целое. Возрастает масштаб и сложность целей и задач. Циол­ковский устанавливает прямую корреляцию между разрядностью коммуны, степенью само­сознания ее членов и ограничительным потенциалом законодательства. Оно становится все более жестким, особенно в этической части.

Как психолог, тонко чувствующий человеческую натуру, ученый понимал, что законы не могут превосходить или игнорировать царящие в обществе нравы. Такое законодательство не будет исполняться. Однако члены высших разрядов, имеющие устремленность к высокому, будут сознательно вводить для себя все более строгие, ограничительные законы. Высшие разряды добровольно ограничивают себя, ставя перед собой некие высокие цели. Будет ли это насилием? На этот вопрос отвечает сам Циолковский: «Дополнительные общественные законы, собственно, есть насилие над самим собою, добровольное насилие каждого члена над собою ради взаимных выгод. Но оно не обязательно, так как выход из каждого общества на отруба совершенно свободен. Насилие над собою не принято называть насилием. Говоря о насилии, мы подразумеваем насилие над другими» (Циолковский 1999, с. 18).

Отсутствие налоговой системы. Экономическая сфера общества строится на прин­ципах целесообразности, максимальной эффективности общественно-полезного труда, не­формальной системе концентрации и распределения общественного продукта. По суще­ству, это классическая коммунистическая утопия в области экономического строительства. Совокупный общественный продукт распределяется по потребностям членов общества.

«Налогов никаких нет. Есть только обязанность усердно трудиться (но не превышая своих сил), слушаться избранного, добросовестно избирать, никого не насиловать, кроме насильников, избыток продуктов передавать начальнику, который предоставит их уездному складу. Нужное или недостающее для жизни 1-ое общество получает от сельского началь­ника, который получает его от уездного, — из уездного склада.

Сравним новое с настоящим положением сельского обывателя. Он всю жизнь думает о налогах, о продаже продуктов, о купле необходимого, замучен тяжелой, грязной, нездоро­вой и продолжительной работой. Теперь же он ничего не знает, кроме исполнения легких основных законов (не насиловать), 6-ти часового труда, избрания достойных и послушания им без нарушения законов (кто же не соглашается на соблюдение общественных законов, выходит на отруба)» (Циолковский 2006, с. 95).

Циолковский устраняет денежный эквивалент, по существу вводит коммунистический принцип «От каждого по способностям — каждому по потребностям», имея в виду, что способ­ности возрастают, а личные потребности уменьшаются при неограниченном росте совокупного общественного продукта. Вместе с деньгами исчезают и документы, растворяется формальная сторона обеспечения жизни индивидуума. «Зачем бы нужны были паспорта, разные удостоверения. Зачем бы и деньги, если мне верят, что я работаю по мере сил и потребляю по мере необходимости и возможности, не обременяя человечества» (Циолковский 2001, с. 111-167).

Денежные эквиваленты и личные документы являются как бы двумя сторонами одной социальной медали — символикой экономики и гражданского состояния. То и другое исче­зает из общества Циолковского ради обеспечения простоты, эффективности, свободы об­раза жизни. Гражданина Вселенной затруднительно представить себе в очереди за доку­ментами, обеспечивающими проезд в соседнюю галактику. Космос есть бесконечность, сво­бода, совершенство. Следовательно, все аспекты социальной жизни, от экономического до правового, должны трансформироваться таким образом, чтобы обеспечить эти же свойства человеку социальному. Иначе не возникнет подобия микрокосма и макрокосма.

В основу функционирования общества Циолковский закладывает предельные основания лучших человеческих качеств, нравственные качества Христа и Будды. Но было бы ошибкой считать его нового человека бесстрастным механическим автоматом, лишенным человече­ских чувств, эмоций. Как возможно реализовать мыслительные качества, о которых писал Де­карт, — мыслить ясно и отчетливо? Следовательно, ясно и отчетливо интроспектировать, ясно и отчетливо видеть предмет и результат научного исследования, ясно и отчетливо пла­нировать — планировать себя, семью, государство? Ясное мышление и себялюбивые стра­сти, аффекты несовместимы, развитие первого предполагает преодоление второго.

Вся сумма принципов, заложенных Циолковским в его модели общества, есть путь пере­хода от хаоса современной ему жизни в социально-упорядоченный, человекомерный соци­альный мир. Однако сама мера человека здесь предельная, это мера человека совершенного. Введенный философом принцип нравственного, психофизического, социального подобия че­ловека и высших космических рас задает ту минимальную меру совершенства, с которой должно начинать земное человечество. В его системе сумма предельных качеств человека так высока, что имеет значительное сходство с идеалами христианства и буддизма. Здесь и человеколюбие Христа, и сострадание и щедрость бодхисаттв, и невозмутимость Будды.

Система Циолковского несет в своем основании черты информационного общества с его понятием экономики, задействующей информацию в качестве ведущего ресурса. Новое общество начинается с обеспечения условий свободной циркуляции знаний, выработанных космической философией, с выработки глобальной коммуникационно-информационной системы, задающей новые горизонты просвещения и демократизации общества. Создается особый склад знаний в виде систематической энциклопедии, являющейся достоянием всего человечества. Творческие гении, возведенные в ранг неформальных лидеров и формаль­ных руководителей человечества, становятся тем слоем интеллектуальной элиты, которые генерируют комплекс нравственных, экономических, политических, научно-технических, антропологических идей. Именно они создают интеллектуальную движущую силу общества. Науки о человеке, природе и обществе становятся ключевым интеллектуальным ресурсом, непосредственной доминантой социального действия.

Обеспечиваются мобильные потоки горизонтальной (производитель — потребитель) и вертикальной (управленческие структуры — общество) информации. Размах и мощность информационного поля общества растет пропорционально самому обществу и достигает космических масштабов. На уровне налаживания контактов далеко разнесенных очагов ра­зума информационные потоки становятся единственным средством, структурирующим кос­мические ассоциации. «...Философия влияет на точную науку, наука воздействует на техно­логию, она же на ремесла. Ремесла понемногу упраздняются технологией, как технология наукой. В конце концов останется чистое и точное знание, которое и будет руководить всем. На долю человека в пределе останется только мысль...» (Циолковский 2001, с. 35).

Учение о свободе. Учение о свободе человека эксплицитно не представлено в текстах Циолковского. Мало того, проблематика свободы не была близка и русским космистам в целом. Тем не менее аспекты свободы возможно реконструировать на базе его учения о человеке и обществе в целом.

Биологический аспект проявляется в свободе человека от среды обитания, в возмож­ности пребывать непосредственно в космическом пространстве, о чем свидетельствует кон­цепция «животного космоса» — автотрофного человека будущего, обитающего непосред­ственно в космическом пространстве и питающегося за счет преобразования солнечной энергии в его организме. Информационный аспект свободы реализуется в обмене научными данными и в общении с братьями по разуму, в получении информации от высших в иерархии космических цивилизаций.

Эмоциональный аспект свободы развивается в результате избавления от аффектов и страстей, тяжелых эмоциональных всплесков, отрицательных эмоций. Духовный мир чело­века будущего представляет собой равновесие интеллекта и эмоций, в котором бодрое, ров­ное радостное настроение и творческий интеллектуальный труд сопровождают всю неопре­деленно долгую жизнь человека. Интеллектуальный аспект свободы личности реализуется в рациональном общественном устройстве. В обществе будущего творческие способности, интеллект, высокие нравственные качества будут затребованы в той мере, в какой будут появляться на свет. Экономическая свобода обеспечивается неограниченными сырьевыми ресурсами, свободным выбором и быстрой сменой профессионального труда. Стремление к высокому, подавленное прежде материальными заботами, удовлетворяется в полной мере в новых экономических условиях, а жажда познания у человека безгранична.

На всех этапах становления нового общества обеспечен выбор между индивидуальным и коммунальным образом жизни, осуществляется принцип параллелизма социального и индивидуального укладов. В переходный период человек выбирает между старым и новым типом. В новом обществе в масштабах планеты все плодородные земли поделены поровну между населением, и человек входит в общество 1-го разряда либо владеет своим хутором единолично. Правда, индивидуалист с минимумом социальных связей в понимании Циолковского обречен на социальное небытие, так как потребность в одинокой жизни исчезнет, атрофируется, как и асоциальные качества личности. Тем не менее, социальная робинзонада, не имея перспектив развития, имеет право на существование. Циолковский утверждает «право уходить из общества в анархизм» (Циолковский 1993, с. 17). При этом законодательная си­стема, по существу, затрагивает общество, но не затрагивает анархистов-отрубников.

Возможности восхождения по социальной лестнице ничем не ограничены, кроме жела­ния и талантов самого человека. Предусмотрены все виды вертикальной миграции: с уровня индивидуалиста человек может попасть в первый и все последующие разряды общества, стать иерархом любого уровня и напротив, упасть с любой высоты, не оправдав социаль­ного доверия, вновь сделаться анархистом. Такой уровень вертикальной мобильности схож с лучшими образцами современных демократических систем мира.

Свобода реализуется и в выборе места жительства на всем пространственном протя­жении общества. Чем больше географический масштаб социума, тем богаче выбор чело­века. Четкая иерархическая структура — законодательно регламентированные отношения между разрядами общества — дала повод к определению общества Циолковского в каче­стве тоталитарного. Это не так. По определению тоталитарным государством может быть исключительно геосоциор, т. е. социальный организм с жесткой географической привязкой, ограниченный в пространстве и политически замкнутый на себя, как бы свернутый, стремя­щийся к минимуму внешних международных связей. Только геосоциор как локальное обще­ство, жестко связанное с замкнутой территорией, создает предпосылки для развития тота­литарных отношений. Жесткая властная вертикаль с системой тотального надзора, кон­троля и принуждения может реализоваться исключительно в пространственно и количе­ственно ограниченном обществе.

Как такое возможно применительно к бесконечности? Неопределенное количество чле­нов общества самых разнообразных космических рас не просто располагается в бесконечно­сти космоса, но еще легко и просто, без оформления каких-либо документов передвигается на любые расстояния. Мы имеем дело с социальной бесконечностью. Наверное, ею возможно и необходимо управлять. Однако принципы подобного управления нам еще не ведомы, и экстраполировать негативный административный опыт исторически сложившихся на нашей планете геосоциоров на социальную бесконечность Циолковского некорректно.

Одним из аспектов свободы является и добровольное самоограничение. Все ограни­чения, наложенные на человека, — законы — исполняются добровольно, за исключением случаев, подлежащих уголовному праву. Законотворчеством занимается само общество, правители имеют исполнительную власть. Многоступенчатая система законов гибка до та­кой степени, что удовлетворяет самые разные запросы. Чем выше разряд, тем строже за­конодательство, больше ограничений, выше уровень нравственности, сложнее обязанно­сти, масштабнее работы. При отсутствии внутренних сил для их соблюдения люди уходят в низшие разряды, другие коммуны (села, волости). Законодательство Циолковского, по сути, сродни схиме или тапасье — оно принимается добровольно или не принимается вообще.

Циолковский писал: «Подчинение этим законам не есть еще рабство, так как человеку еще много остается свободы и свободной деятельности, — только без нарушения законов. Цель их лишь ограничить свободу на общую пользу, но не совсем ее поглотить. Остается еще много разнообразия и самодеятельности даже для обществ одного разряда. Кроме того, каждый из общества может уйти на отруба и таким образом избавится от подчинения общественным законам» (Циолковский 2006, с. 122). И здесь гражданину мира предостав­ляется выбор, подобный выбору для современного человека, пожелавшего найти страну жительства в соответствии с подходящим для него законодательством.

Наконец, символом свободы для Циолковского всегда была возможность беспрепят­ственного перемещения в просторах необъятного пространства, видимого человеческим глазом. Состояние свободного полета, летания вне пределов земного тяготения и атмо­сферного давления стало мечтой. Эту тему мыслитель затрагивал во многих научных и научно-популярных работах. Свободное от тяжести пространство, пояс астероидов бук­вально притягивал его творческую фантазию. Гигантские прыжки по поверхности Луны, сила тяготения которой в шесть раз менее земной; свободный полет над поверхностью крупных и мелких астероидов, освободиться от которых можно одним хорошим прыжком; непринуж­денное порхание в космической ракете или жилых пространствах эфирных городов в усло­виях невесомости... Все эти картины завершаются своеобразным артистическим представ­лением на космической арене: группы космических «туземцев», потомков человека, обра­зуют симметричные фигуры разных форм — звезды, треугольники, круги, вписываясь в про­сторы космоса в качестве его исконных обитателей, украшающих пространство. Эстетика космоса неполна без его свободных обитателей.

Таким образом, Циолковским был выдвинут и обоснован социальный идеал совершен­ного общества, соответствующего нравственным законам космоса. Он обрисовал механизм перехода к социуму космического порядка, показал соотношение индивидуального и социаль­ного в «правильно» устроенном обществе. Кроме того, философ вычленил базовые социаль­ные ценности как ориентиры на метаэволюционном пути, определил нравственный смысл ис­тории как всемирно-исторического космического процесса. И это не был абстрактно прорисо­ванный социальный идеал. Даже из приведенного материала понятно, что мыслителем были высказаны не только общие принципы, но и конкретные инновационные приемы и методы социальной игры. И, пожалуй, самый важный практический вывод: космическое общество Циолковского совсем не обязательно ассоциировать с практическим выходом в просторы все­ленной и относить его строительство в далекое будущее. Строить его можно здесь и сейчас.

Литература:

Циолковский. Основы объединения человечества — Циолковский К.Э. Основы объединения человечества // Архив РАН. Ф. 555. Оп. 1. Д. 456. Л. 3.

Циолковский 1993 — Циолковский К.Э. Суд космоса. М.: 1993.

Циолковский 1998 — Циолковский К.Э. Идеальньй строй жизни. М.: Самообразование, 1998. С. 19.

Циолковский 1999 — Циолковский К.Э. Что делать на Земле (1928 г.). Жизнь человечества (1930 г.). М.: Самообразование, 1999.

Циолковский 2001 — Циолковский К.Э. Космическая философия. М„ 2001.

Циолковский 2006 — Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. М„ 2006.

В.И. АЛЕКСЕЕВА

«Московский Сократ»: Николай Фёдорович Фёдоров (1829-1903). Сборник научных статей